Игорь КОН. Устал звонить в колокола. Игорь Семёнович Кон

«Говорят, что мужчина, чтобы состояться, должен родить сына, построить дом и посадить дерево. Я не сделал ни первого, ни второго, ни третьего, не совершил никаких подвигов, не сделал замечательных открытий, не создал научной школы, не сидел в тюрьме, никуда не избирался и вообще мало в чем участвовал». Так писал в предисловии к автобиографии Игорь Кон.

Скромный ученый был российским мыслителем, одним из основателей советской социологии. Он не относился к исследователям, которые посвящают жизнь изучению одной темы. У него был широкий круг интересов, он работал на стыке наук и внес вклад в развитие истории, антропологии, социологии, психологии, педагогики и сексологии.

Игорь Кон родился в Ленинграде 21 мая 1928 года. Он появился на свет слабым и недоношенным, врачи предсказывали, что мальчик не протянет и трех дней. Но мать, в одиночку воспитавшая сына и посвятившая ему всю жизнь, сумела выходить младенца вопреки ожиданиям медиков. Маленький Игорь много и серьезно болел, в шесть лет перенес энцефалит. Однако, по его собственным заверениям, считал свое детство вполне счастливым.

Беззаботную жизнь оборвала Вторая мировая война. Мать, работавшая медсестрой, была выбрана сопровождающей эшелона, который эвакуировали в Чувашию. Вместе с ней поехал и Игорь. В возрасте 15 лет он поступил в чувашский педагогический институт на исторический факультет.

После снятия блокады Игорь с матерью вернулись в Ленинград, где будущий ученый продолжил образование в Ленинградском пединституте им. А. И. Герцена. В 1947 году, в возрасте 19 лет он получил степень бакалавра, а в 22 года блестяще защитил сразу две диссертации: в области истории и философии.

После выпуска молодого специалиста отправили преподавать в Вологду. Там он проработал три года, а затем вернулся в Ленинград, где долго не мог найти работу. Наконец спустя 9 месяцев его взяли в Ленинградский химико-фармацевтический институт, а в 1956 году он занял место преподавателя на философском факультете Ленинградского государственного университета (ЛГУ). В 1959 году Игорь Кон защитил докторскую диссертацию на тему «Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли».

Но его всегда влекло к тем областям науки, которые можно проверить и применить на практике. Не чувствуя в себе потенциала для дальнейшего развития как философа, он увлекся популярными идеями эмпирической социологии. В то время на социологию возлагались большие надежды в области решения множества проблем, в том числе экономических. Игорь Кон относился к ее развитию в России без особого энтузиазма и полагал, что в данных условиях следует говорить лишь о социальной психологии. В 1967 году вышла его работа «Социология личности», где рассматривались основные недостатки современного общества, личность впервые была представлена как положительное творческое начало, а также поднята тема конформизма и личной социальной ответственности. В основу книги легли лекции, которые он с успехом читал студентам ЛГУ. Здесь же были освещены некоторые западные идеи, считавшиеся запретными, например, фрейдовская теория защитных механизмов. Книга имела успех не только на территории СССР, но и за границей. Несмотря на то что автор считал эту работу одной из самых важных в своей жизни, его огорчал тот факт, что она оставалась достаточно поверхностной, обозначала вопросы, но не могла предложить решения.

Невозможность открыто обсуждать острые темы советского общества привела к тому, что Игорь Кон переключился на изучение личности с психологической точки зрения. Первоначальной сферой его интересов были внутренние механизмы человеческого «Я», процессы самосознания и автономии личности.

В 70-е годы он погрузился в изучение психологии юношеского возраста, в том числе проблем юношеской сексуальности. Результаты исследований, а также несколько небольших научных статей легли в основу учебника «Психология юношеского возраста», который увидел свет в 1979 году и был тепло встречен научно-педагогическим сообществом. Здесь были подняты проблемы развития самосознания, общения со сверстниками, молодежной субкультуры, психосексуального развития.

Однако из-за скудости научных исследований и конкретных данных, отражающих современные реалии, многие проблемы не были раскрыты. Кроме того, изыскания носили несколько однобокий характер и затрагивали в основном переживания мальчиков, оставляя в стороне психологию девочек. Впервые критику на этот счет автору высказала машинистка, перепечатывающая книгу. Это положило начало изысканиям Игоря Кона в области различия полов, которые переросли в изучение сексологии. Он стремился понять, как возникает новая отрасль знаний на стыке непохожих друг на друга наук, рассматривал сексологию с точки зрения философии, социологии и психологии.

Опубликовать что-либо на тему секса в рамках советской действительности казалось невозможным, официальная этика рассматривала половую жизнь как нечто сомнительное. Когда слово «сексология» прозвучало в интервью Игоря Кона для «Московского Комсомольца», выпуск пришлось нести на согласование в горком. Настоящего прорыва удалось добиться лишь в 1988 году, когда спустя 10 лет после написания, после череды отказов и унижений книга «Введение в сексологию» все же была официально напечатана на русском языке. В 1992 года вышла еще одна книга - «Вкус запретного плода», в прессе Игоря Кона окрестили “профессором сексологии”. Он был первым исследователем, который затронул тему развития сексуальности в России.

Работая в области сексологии, Игорь Кон поднимал многие запретные вопросы. Он сыграл ведущую роль в социальном принятии гомосексуализма в России. Подвергался преследованиям со стороны организаций и людей, считавших, что его научным исследованиям нет места в России.

Однажды ему пришлось буквально похоронить исследования в области юношеской психологии, т.к. его не выпускали за границу, а для продолжения работы не хватало материала. Игорь Кон переключился на новую проблематику. Когда стало невозможным заниматься социологическими исследованиями, он создал новое направление – «этнографию детства». Он также занимался изучением дружбы с научной точки зрения.

В 1985 году Игорь Семенович переехал в Москву. В столице перед ним открывались большие возможности для научной и исследовательской деятельности. Два года спустя началась перестройка, были сняты многие цензурные запреты, разрешено ездить за границу. Игорь Кон был избран действительным членом Академии педагогических наук, а затем почетным профессором Корнеллского университета и Университета Суррея. Однако он предчувствовал, что крах социализма будет стоить русскому народу многочисленных жертв.

Отчасти ему повезло: самые страшные годы в начале 90-х он провел в США, занимаясь исследованиями в Гарварде. Но его тянуло домой, туда, где он мог быть полезен. После возвращения последовала череда неудач, которая привела к двум серьезным депрессиям. Но Игорь Кон продолжал работать. В результате на помощь пришли иностранные коллеги. Они помогли найти деньги на исследования и выпуск некоторых работ – средства выделил Фонд Макартуров.

В конце 90-х годов Игорь Кон признавался, что ему наскучила проблематика сексуальности. Одной из последних тем, над которой он успел поработать, было изучение места и роли мужчины в современном мире, где он постепенно утрачивает свою гегемонию, а также проблемы отцовства. Результатом работы стала книга «Мужчина в меняющемся мире», вышедшая в 2009 году. Развивая эту идею, Игорь Кон написал книгу «Мальчик – отец мужчины», где поднял проблему воспитания и самоопределения среди мальчиков.

Последней работой стала книга «Бить или не бить», посвященная теме домашнего насилия и появившаяся в продаже незадолго до смерти автора в 2011 году.

Игорь Кон умер 27 апреля 2011 года в возрасте 82 лет от рака. Всю жизнь он провел с матерью, а после ее смерти в 1989 году остался один. К своему 80-летнему юбилею Игорь Семенович выпустил автобиографию «80 лет одиночества». Он полностью посвятил себя работе и сумел добиться значительных результатов и прогресса во многих областях знаний.

Слова прощания

27 апреля после тяжелой болезни, не дожив меньше месяца до 83 лет, скончался выдающийся советский и российский социолог, профессор кафедры демографии ВШЭ Игорь Семенович Кон.

За шесть десятилетий неутомимой научной деятельности Игорь Семенович Кон внес огромный вклад в развитие отечественного и мирового обществоведения. Область его научных интересов охватывала философию и методологию истории, историю социологии (он был основателем и первым президентом Исследовательского комитета по истории социологии Всемирной социологической ассоциации), этику, социальную и возрастную психологию, теорию личности, антропологию и социологию детства и юности, сексологию.

Игорь Кон родился 21 мая 1928 года в Ленинграде. Уже в 1947 году он оканчивает исторический факультет Ленинградского педагогического института имени А.И. Герцена, затем две аспирантуры - по новой истории и по философии, - и в 1950 году успешно защищает обе кандидатские диссертации. С 1960 года Игорь Кон - доктор философских наук, с 1963-го - профессор, с 1989-го - академик Российской академии образования.

Преподавательскую деятельность И.С. Кон начал в Вологодском педагогическом институте (1950-1952), затем преподавал в Ленинградском химико-фармацевтическом институте (1953-1956), Ленинградском государственном университете (1956-1967). Работал в Институте философии Академии наук (АН) СССР, затем в Институте конкретных социальных исследований АН СССР и Институте научной информации по общественным наукам АН СССР. С 1975 года Игорь Кон являлся одним из ведущих исследователей Института этнологии и антропологии Российской академии наук. Преподаванием, научными и исследовательскими проектами он занимался и в крупнейших университетах США и Европы, за что, в частности, получил звание почетного профессора Корнелльского университета и степень доктора honoris causa Университета Суррея. В последние годы Игорь Кон работал также на кафедре демографии Высшей школы экономики, где читал курс "Пол, гендер, сексуальность" магистрантам-демографам.

Научное наследие И.С. Кона включает более 40 книг и 300 статей, многие из которых переведены на иностранные языки. Он был организатором и ответственным редактором ряда коллективных трудов и серийных изданий ("Словарь по этике", "Этнография детства" и других). О мировом научном престиже И.С. Кона свидетельствует его членство в международных научных сообществах и академиях (International Academy of Sex Research; European Association of Experimental Social Psychology; International Sociological Association; Polish Academy of Sex Research; Deutsche Gesellschaft fur Sexualforschung; European Association for Adolescent Psychology и других) и редакционных советах ряда научных журналов ("Человек", "Archives of Sexual Behavior", "Zeitschrift fur Sexualforschung", "Journal of Homosexuality", "Journal of the History of Sexuality", "Childhood", "Current Sociology", "Sexualities", "Men and Masculinities" и прочих).

В советское время развитие общественных наук проходило в непростых условиях - не всегда легко приходилось и Кону, но он был мужественным человеком и умел, что называется, держать удар. Свою научную биографию он описал в книге "80 лет одиночества" .

28 марта 2011 года "Демоскоп" отмечал свой десятилетний юбилей. 16 марта, получив приглашение на этот праздник, Игорь Семенович ответил по электронной почте: "Спасибо, обязательно приеду". За день или за два ло юбилея он позвонил, чтобы сказать, что неважно себя чувствует, но если ему станет лучше, он все-таки приедет. И еще 28-го утром написал: "К сожалению, шансы на мой приезд невелики. Мне удалось связаться с врачом, который сейчас в США. Он думает, что все дело в печени, и нужно заниматься этим срочно. Сегодня утром я сдам кровь, в 10 у меня будет УЗИ (он договорился в частной клинике, в нашей поликлинике попасть к врачу - проблема). После УЗИ что-то прояснится, тогда буду пробиваться в нашу поликлинику. В общем, если смогу - приеду, но не уверен". А через месяц его не стало.

Незадолго до смерти, уже зная о своем диагнозе, Игорь Семенович говорил: "Смерти я не боюсь, а предсмертных мучений хотелось бы избежать". Это было в начале апреля, он все же не думал, что уйдет так скоро.

Игоря Семеновича Кона больше нет с нами, но его научное наследие еще долго будет служить все новым и новым поколениям тех, кому интересно знать, что происходит с людьми и с миром, в котором мы живем.

Коллектив Института демографии НИУ ВШЭ

Об Игоре Семеновиче Коне

Игорь Семенович был уникальным человеком во многих отношениях. Можно только поражаться тому, как в серой и бесцветной массе советских обществоведов ("тяжела и неказиста жизнь советского марксиста", горько шутили некоторые из них) смогла появиться и сохраниться такая личность. Удивительно, как эта масса не уничтожила, не поглотила, не растворила его.

Одной из самых ярких черт его личности была неуемная любознательность, громадная жажда познания. Еще в ранней молодости или даже в детстве он посчитал (когда-то я сам слышал это от него), сколько всего книг может прочитать человек за всю жизнь, и был очень разочарован тем, как же это мало. Но он постоянно, с детства и до последних дней, стремился изучить все, что возможно, в интересующих его областях и рассказать об этом другим. Областей таких было очень много, и в каждой из них он стремился дойти до самой сути.

Образованность его (именно образованность, а не только эрудиция) была фантастической и несравненной; по-моему, равных ему в этом отношении в социальных и гуманитарных науках найти невозможно ни раньше, ни теперь. И не только в России, но и в мире. Вспоминаю разговор в 1975 году с тогдашним Президентом Международной социологической ассоциации, американским социологом Робином Хиллом: когда речь зашла о Коне, он с восхищением стал говорить о том, какой это разносторонний и уникальный специалист, обладающий колоссальными познаниями в различных областях социальной науки.

Но Игорь Семенович уникален не только своими обширными познаниями, но и постоянной и упорной деятельностью по их развитию, культивированию и распространению. Многие идеи, понятия, теории, имена в сфере наук о человеке пришли в Россию именно благодаря Кону. Сегодня многие из них представляются нам сами собой разумеющимися и сами собой появившимися в российском интеллектуальном пространстве. Но на самом деле, они утвердились здесь благодаря его упорной и подвижнической деятельности, в трудной и мужественной борьбе с институционализированной тупостью, воинственным и агрессивным невежеством, косностью, мракобесием советской и постсоветской эпох. Его собственная познавательная деятельность была неотделима от - не хочу говорить популяризации, это слово тут неуместно - от Просвещения, от приобщения к серьезному, честному, истинному знанию. Эта его работа была особенно важной на фоне массового идиотизма, вранья и паранойи, характерных для советской идеологии и социальной науки как ее составной части. Он был Просветителем в самом высоком смысле этого слова.

Деятельность Кона в большой мере состояла в преодолении двух барьеров: временн?го, отделившего советскую социальную науку от дооктябрьской, с ее весьма значительными достижениями, и пространственного, отделившего "единственно верное учение" от мировой науки. Его многогранное научное творчество, несмотря на все трудности, так или иначе связывало российскую науку с ее прошлым, в значительной мере прерванным и утраченным, и с мировым настоящим, от которого она оказалась насильственно изолированной. Он продолжил традиции, заложенные такими выдающимися деятелями русской либеральной социальной мысли, как М.М. Ковалевский, Е.В. Де-Роберти, Н.И. Кареев, П.А. Сорокин.

Кон не был диссидентом. Более того, он, безусловно, был человеком компромисса, который, в общем, жил в мире с политической властью, почти не преследовался ею и даже в какой-то мере поощрялся. Конечно, дело не в ее благотворительности по отношению к ученому, а в том, что она в нем нуждалась, хотя бы для того, чтобы хоть немного замаскировать свою сущность, для целей имиджа, как говорят теперь, или показухи, как говорили в советские времена. Кроме того, она нуждалась в его знаниях: как ни странно, такую нужду власть иногда испытывала. Но при этом он был человеком в высшей степени мужественным и, даже идя на компромиссы, всегда был интеллектуально честным и упорным в своих поисках истины и ее пропаганды.

Его любовь к истине сегодня может показаться наивной и старомодной, сторонникам различных постмодернистских теорий, которые радостно повторяются некоторыми.

Когда в начале 70-х годов партийные органы и обслуживавшие их обществоведы преследовали Юрия Леваду, Кон, наряду с такими людьми, как Владимир Николаевич Шубкин и Борис Андреевич Грушин, смело встал на его защиту. Многие деятели советского и постсоветского агитпропа, мракобесы, обскуранты и невежды разных мастей, его люто ненавидели, делали ему разные пакости, но он, будучи честным и мужественным человеком, видел в этом лишь подтверждение правильности своего пути, неуклонно и последовательно продолжая свое благородное дело Просвещения. В отличие от многочисленных советских и постсоветских идеологических пастырей, он стремился к тому, чтобы Россия не была страной людей, послушно и бездумно повторяющих заученные шибболеты. Его научная и просветительская деятельность была направлена на то, чтобы мы жили в обществе людей свободных, честных, образованных, граждан, способных нести ответственность за себя и свою страну. Он был неутомимым и мужественным воином Науки и Просвещения, часто напоминая Дон Кихота. Но при этом он воевал не с людьми, а с явлениями, от которых страдала и продолжает страдать наша страна: с невежеством, ложью, нетерпимостью, предрассудками: политико-идеологическими, националистическими, гендерными, сексуальными и т.д.

Любовь к истине и вера в нее сегодня может показаться наивной и старомодной, особенно на фоне различных постмодернистских теорий, сторонники которых радостно повторяют старые вульгарно-социологистские постулаты о том, что познание вообще, и научное в частности, сводится к властным отношениям внутри и вне научных сообществ. Но он был выше этих и других мод. Его невозможно было бы упрекнуть в том "предательстве интеллектуалов", отказавшихся от подлинных и высших ценностей человека интеллектуального труда, в котором когда-то обвинил их французский философ Жюльен Бенда. Он всегда был в курсе новейших тенденций в науке, знакомил с ними всех желающих, но никогда не был снобом, руководствуясь стремлением не к моде, а к истине. Этим, прежде всего, объясняется его несравненное знание всего нового в науках о человеке.

Помню, например, как в конце 70-х от Кона впервые услышал о такой дисциплине, как историческая демография и исследованиях известного демографа Питера Ласлетта, показавшего, с опорой на материалы первых переписей, что большая семья в традиционных европейских обществах в действительности была не столь распространенной, как это считали ранее ученые. Он предложил тогда мне участвовать в переводе сборника "Брачность, рождаемость, семья за три века", включавшем в себя статьи по исторической демографии. Он же инициировал издание трудов выдающегося французского социолога и антрополога, которое мне удалось осуществить. Впрочем, если бы мы взялись перечислять все то новое, что появилось в нашей стране благодаря Кону, то список таких инноваций был бы бесконечным.

Кон прекрасно знал зарубежную науку, часто лучше самих представителей этой науки, чему, конечно, способствовало знание иностранных языков. В условиях закрытого советского общества это было особенно трудно и одновременно важно. Но никакого идолопоклонства, преклонения перед зарубежными авторитетами у него не было. Для него были существенны именно научные, интеллектуальные и культурные достоинства тех или иных трудов. Вот почему он высоко ценил и тех отечественных ученых, которые, по его мнению, ими обладали. Помню, с каким уважением он отзывался, в частности, о таких представителях старшего поколения российских ученых, как философ В.Ф.Асмус, психологи А.Н.Леонтьев и Б.Г.Ананьев, о серьезных историках и т.д.

Кон был бескомпромиссным и даже одержимым в своем научном и просветительском труде. Его можно считать, если выражаться в духе Макса Вебера, внутримирским аскетом. Каждый день, с молодых лет и вплоть до последних дней жизни, несмотря на любые препятствия, он трудился непрерывно и постоянно. Труд не был для него каким-то особым занятием, это была сама его жизнь; он трудился так же естественно, как дышал. Все его друзья и знакомые знали, что в первой половине дня ему звонить нельзя, так как в это время он работает. Однажды я забыл об этом и позвонил в неположенное время, за что Игорь Семенович сделал мне довольно резкий выговор, напомнив о том, что в это время ему звонить нежелательно; впрочем, я, разумеется, на него за это нисколько не обиделся. Он не любил отмечать свои юбилеи, говоря, что произносимые на них речи в честь юбиляра похожи на похоронные. Поэтому старался на это время уехать куда-нибудь из Москвы.

В интереснейшей книге мемуаров, опубликованной к своему 80-летию, Игорь Семенович, в отличие от многих других мемуаристов, не впадая в самоуничижение, нисколько не пытается продемонстрировать свои большие достоинства и заслуги. Он относится к себе вполне трезво, не без иронии и скептицизма. Это "естественная история самого себя", как назвал свою автобиографию Герберт Спенсер, - такая же подлинная, глубокая и честная. Кон назвал эту книгу "80 лет одиночества", с аллюзией на знаменитый роман Маркеса. И действительно, он в значительной мере и в ряде отношений был одиноким человеком. Но, опять-таки, это было "одиночество в миру", так как этот одинокий человек был целиком открыт миру; его всегда глубоко волновало и заботило все, что в нем происходит. Волновало и интересовало и как ученого, и как человека. Он не был анахоретом, любил общение, особенно с молодежью и детьми, конечно, в свободное от работы время. Он любил путешествовать, по России и за ее пределами, в молодости летом часто ходил в туристические походы. Любил пробовать блюда национальной кухни разных стран, хотя гурманом его, по-моему, назвать нельзя. Во всем этом проявлялась все та же его безграничная любознательность. В общем, он был человеком не от мира сего, находящимся внутри этого самого мира.

Именно благодаря Кону утвердились в нашей стране такие научные дисциплины и проблемные области, как философия истории (не совпадающая с опостылевшим в советские времена всем нормальным людям "истматом")"; социология, в частности, социология личности; история социологии; этнография детства; социология молодежи; психология юности; гендерная социология; сексология. И т.д. Конечно, государство его особенно не жаловало ни в советские, ни в постсоветские времена. Зато признание и слава среди читателей его трудов и слушателей его лекций были фантастическими. Книги издавались огромными, даже по советским меркам, тиражами. Статьи в журналах, таких, в частности, как "Новый мир" и "Иностранная литература", читались почти всеми, кто умел читать.

Помню его курс по теории личности, который он читал в середине 60-х годов в Ленинградском университете. По популярности эти лекции можно было сравнить разве что с тогдашними спектаклями Товстоногова в Большом драматическом театре. Места в большой многоярусной аудитории занимались за 2-3 часа до начала лекций (они читались раз в неделю). Народу набивалось столько, что, казалось, зал может обрушиться, многие сидели на полу или стояли. Хотя курс читался для студентов философского факультета, люди, главным образом молодые, приходили откуда угодно. Мало того, когда лекция заканчивалась, Игоря Семеновича обступала плотная толпа задававших вопросы, и лекция, по существу, продолжалась еще часа два. Конечно, он был честолюбив, но это честолюбие особого свойства; оно было выше стремления к чинам, званиям и орденам. Он был настоящей, не пропиаренной, интеллектуальной звездой, или, если угодно, властителем дум поздней советской эпохи. Причина этой популярности (ничего подобного в социальных науках сегодня не бывает), на мой взгляд, помимо прочего, состоит в том, что Игорь Семенович в своих трудах и устных выступлениях нес людям востребованные ими ценности честности, истины, свободы личности и гуманизма.

Конечно, российская наука и российское общество обязаны Игорю Семеновичу Кону очень многим, гораздо большим, чем это было осознано раньше и чем это осознано теперь. Подлинное понимание его места и значения еще впереди. Впереди и настоящее признание этого выдающегося интеллектуала и просветителя. Надеюсь, что когда-нибудь будет написана серьезная, обстоятельная и талантливая интеллектуальная биография этого выдающегося человека. Тема эта благодатнейшая и для социолога, и для психолога, и для историка. Благодаря Кону мы, во всяком случае, те, кто хотел, стали немного умнее, образованнее, свободнее. И если ценности честного поиска истины, свободы личности, гуманизма, терпимости, культурного творчества хоть в какой-то мере сохранятся в нашем обществе, то и вклад его в утверждение этих ценностей будет по-настоящему осмыслен и понят.

Игорь Семенович говорил в последние годы, что не боится смерти. К несчастью для всех, кто его знал и любил, 27-го апреля 2011 года она пришла к нему. Но я думаю, что к нему, как к никому другому, применима старая истина о том, что человек продолжает жить в своих творениях. Благодаря своим земным трудам, он бесконечно долго будет нас просвещать так, как если бы не уходил. Он продолжает работать.

Александр Гофман

27 апреля 2011 года после тяжелой болезни, не дожив меньше месяца до 83 лет, скончался выдающийся советский и российский социолог, профессор .

Преподавательскую деятельность И.С. Кон начал в Вологодском педагогическом институте (1950-1952), затем преподавал в Ленинградском химико-фармацевтическом институте (1953-1956), Ленинградском государственном университете (1956-1967). Работал в Институте философии Академии наук (АН) СССР, затем в Институте конкретных социальных исследований АН СССР и Институте научной информации по общественным наукам АН СССР. С 1975 года Игорь Кон являлся одним из ведущих исследователей Института этнологии и антропологии Российской академии наук. Преподаванием, научными и исследовательскими проектами он занимался и в крупнейших университетах США и Европы, за что, в частности, получил звание почетного профессора Корнелльского университета и степень доктора honoris causa Университета Суррея. В последние годы Игорь Кон работал также на кафедре демографии Высшей школы экономики, где читал курс «Пол, гендер, сексуальность» магистрантам-демографам.

Научное наследие И.С. Кона включает более 40 книг и 300 статей, многие из которых переведены на иностранные языки. Он был организатором и ответственным редактором ряда коллективных трудов и серийных изданий («Словарь по этике», «Этнография детства» и других). О мировом научном престиже И.С. Кона свидетельствует его членство в международных научных сообществах и академиях (International Academy of Sex Research; European Association of Experimental Social Psychology; International Sociological Association; Polish Academy of Sex Research; Deutsche Gesellschaft fur Sexualforschung; European Association for Adolescent Psychology и других) и редакционных советах ряда научных журналов («Человек», «Archives of Sexual Behavior», «Zeitschrift fur Sexualforschung», «Journal of Homosexuality», «Journal of the History of Sexuality», «Childhood», «Current Sociology», «Sexualities», «Men and Masculinities» и прочих).

Незадолго до смерти, уже зная о своем диагнозе, Игорь Семенович говорил: «Смерти я не боюсь, а предсмертных мучений хотелось бы избежать». Это было в начале апреля, он все же не думал, что уйдет так скоро.

Коллектив Института демографии НИУ ВШЭ

В день рождения Игоря Семеновича Кона (21 мая 1928, Ленинград - 27 апреля 2011, Москва) мы предлагаем еще раз перечитать его интервью, которое он дал журналу "Квир" по случаю своего 80-летнего юбилея...

В день рождения он обычно куда-нибудь уезжал, чтобы не принимать поздравлений. При всей публичности он был закрыт, а в оценках - осторожен. После его смерти мне показалось, что вот теперь я могу рассказать, как Кон отругал "одного известного правозащитника" за свинское поведение, а "одного известного писателя" - за фантастическую жадность. Но все, что академик хотел сказать, он сказал и, более того, написал. Сам.
Я до сих пор не могу понять, кем он мне приходился. Друг? Нас разделял возраст, профессия, социальный статус, интеллект - много чего. Знакомый? Гораздо ближе. Товарищ? Мы ведь не члены партии. Какие еще есть слова в языке?
В конце концов я перестал подбирать слова. Важная штука, которой научил меня академик Кон - нет одной сексуальности, нет и одного слова, которым могут быть описаны отношения между людьми. Я не знаю, кем мы были друг другу. Я знаю, что встреча с этим человеком - одна из самых главных в моей жизни.
С днем рождения, Игорь Семенович.

"За несколько недель благодаря Кону я узнал правду: я мазохист, эксгибиционист, наркоман, извращенец, трансвестит, моя мать была шлюхой, а мой тесть - мой отец, я обрюхатил собственную сестру, а величайшая любовь моей жизни - этой мой старый университетский друг... Если я позволю ему продолжать, он уничтожит человечество, каким мы его знаем. Кто-то должен его остановить".
Погодите пугаться! Это слова не с секс-форума, написанные каким-нибудь пользователем с ником Sardanapal666. В приведенной цитате из картины "Убить Фрейда" (реж. Хоакин Ористрель) мы изменили одно лишь слово: поменяли фамилию Фрейд на фамилию Кон. Ведь, как и великий Зигмунд, он и "просветитель детей" и "наставник гомосексуалов". "Убить Кона" пытались многие - коллеги, гомофобы, патриоты. В свое время под дверь квартиры даже подкладывали фальшивую бомбу! Но Игорь Кон умеет спокойно реагировать на все и всех. В этом секрет его долгожительства, а возможно и в том, что он много говорит о чужой личной жизни и ничего о своей. "Квир" уже писал о выходе его последней книги "80 лет одиночества". Автор обещает прожить еще восемьдесят лет, если Билл Гейтс оплатит ему моральный ущерб за пользование продукцией Microsoft. Ну, господин Гейтс? Думаем, сто шестьдесят лет одиночества - далеко не большой срок для большого ученого.

В магазине гей-товаров " " можно купить книгу "Расщелина" Дорис Лессинг (последний лауреат Нобелевской премии). Но если для геев мужчина "эротичен", то для госпожи Дорис "эрратичен", неустойчив, да и вообще полярен женщине и всему миру. Вы с этим согласны?

Мужчины и женщины не два полюса, они не соотносятся как черное и белое, инь и янь. Вспоминается надпись на старых компьютерах: "256 оттенков серого". Между полами существует много "оттенков". К тому же тот, кто видит мир в черно-бело-серых тонах, забывает, что существует, например, голубой, зеленый, розовый, другие цвета.
В последней книге "Мужчина в меняющемся мире", которая скоро выйдет в свет, я написал, какими принципами руководствуюсь в работе. Среди них - никогда и ничего не утверждать о мужчинах и женщинах вообще, без учета социально-экономических, этнокультурных, индивидуальных и других параметров. Одна из моих задач - показать, что все мужчины разные, что и гей - такой же "настоящий" мужчина, как и любой другой.

Если уж вы упомянули свою последнюю книгу, хотелось бы получить комментарий к одной сноске: "...если меня пригласят возглавить бельгийское правительство, нужно сразу же отказаться". Если бы вам предложили стать "министром сексуального просвещения", что бы вы сделали?

Это гораздо проще, чем раскалывающий Бельгию национальный вопрос. К примеру, мне ясно, что остановить эпидемию СПИДа другим способом, кроме сексуального просвещения молодежи, нельзя. Как это делать? Со школой время уже упущено - здесь ничего не получится. Начинать нужно с создания интернет-сайта для подростков, с программ на телевидении и так далее. Но беда нашей власти в том, что у нее мотыльковая, однодневная психология, долгосрочные задачи откладывают на потом. Между тем все проблемы, особенно связанные со здоровьем, нужно решать одновременно: и параллельно. Но я не политик, а ученый. Поэтому конкретные пути решения подсказать не могу. Хотя идеей всезнайства иногда заражены и обществоведы. Когда-то в Лондонской школе экономики меня спросили на лекции, что делать с социальными проблемами, которые я назвал. Ответ был: "Не знаю". Один слушатель удивился: социолог и не знает! Но ведь социолог изучает общество, а не заведует им. Он гораздо точнее знает, чего не надо делать. Это помогает разграничить задачу и ее условия. А политика - искусство возможного.

Вы когда-нибудь меняли свое мнение в одночасье или это непрофессионально?

Двадцать лет назад в Париже я случайно посмотрел программу об однополых браках. До этого мое отношение к ним было ироническим, а теперь понял, если "они" такие же люди, то имеют аналогичное право на брак. Как будет называться этот союз - вопрос политический. Не пытаясь урегулировать эти проблемы, мы получаем воспалительный процесс внутри общества. Что гей-союзы подорвут институт брака - глупость, он подрывается нестабильностью обычного брака, многие люди не видят в нем смысла. Если бы я занимался проправительственной пропагандой - о церковной не говорю - то сказал бы, что если даже паршивые геи и лесбиянки хотят регистрировать браки, это доказывает, что этот институт имеет значение!

Как вы оцениваете уровень сексуальной просвещенности нынешнего руководства?

У меня нет культового сознания, единственный "вождь", которого я по молодости лет читал внимательно и хорошо помню, - это Сталин. Всех последующих, хотя и относился к ним лучше, просматривал по диагонали. Их сексуальная грамотность меня не интересует. Я анализирую их политику, которая, вопреки Конституции, утверждает идею православия, самодержавия и народности. Гомофобия стала национально-религиозной идеей. А это идея вздорная. Связывать проблемы рождаемости с гомосексуальностью нелепо. Если уж искать виноватых, можно объяснить проблемы демографии увеличением числа монастырей, ведь монахи детей не зачинают и не рожают. Нельзя вести страну вперед и придерживаться идеологии XVI века, как это делает православная церковь...

Хочется задать вопрос, который, как считается, ученому задавать неприлично. Вы верите в Бога?

Нет, хотя в детстве верил. Моя мама была верующей, ребенком я очень любил ходить в церковь на Шуваловском кладбище (сейчас там похоронена мама). Я человек нерелигиозного склада ума. Но в советское время в моем словаре не было слова "поповщина". Когда я рассказывал студентам о свободе совести, то говорил, что в атеистическом государстве важно, чтобы соблюдались права и свободы верующих. После того как церковь стала агитпропом, необходимо защищать права атеистов.

30 января 2001 года вы читали известную лекцию в МГУ, которая началась со скандала, гомофобских плакатов и метания тортов (2 шт.). Что вы почувствовали, когда на вас ополчилась толпа?

Это была не толпа, а наемная команда, которой заплатили и которая все заранее организовала. Реакция публики на ее выходки была сродни моей. Самое удивительное, что тогда я не испытал страха. Первое чувство - удивление, затем - гнев, страха не было совершенно. Лекцию мы закончили благополучно, когда появились милиционеры, толпа разбежалась. Уже тогда было ясно, что это первые ласточки фашизма, хотя лозунги были православные...

И, кстати, гомофобские... Вы не почувствовали досады на геев? Ведь вы писали о них в силу научной работы, а не из-за личной симпатии или сексуальной привлекательности.

Причем тут геи? Я занялся их проблемами, потому что они меня интересуют и кажутся важными. От того, что в России эта тема опять стала опасной, ни позиция мирового научного сообщества, ни мои личные убеждения не изменились. Я не правозащитник, но отстаиваю принцип свободы личности и либеральные ценности. Моя логика - это логика Вольтера, говорившего: "Я не разделяю ваших взглядов, но готов идти на смерть, чтобы вы могли их высказывать". Геев просто назначили "виноватыми". Сущность политической гомофобии я подробно объяснил в статье в "Вестнике общественного мнения" (она на Gay.ru). Кому-то по глупости показалось, что на этой почве можно сплотить все народы и религии. Но крестовый поход против геев провалился и лишь усилил внешнеполитическую изоляцию страны. Да и внутри страны ярость масс на этом не поднимешь, для широкой публики, особенно для молодежи, это несущественный вопрос. Российская интеллигенция сначала, как всегда, предпочла остаться в стороне: "Это неприлично, негигиенично, несимпатично и нас не касается!" Но, как говорится, сегодня ты, а завтра я. А геи - они ведь тоже ведут себя по-разному. Я защищаю не их, а права человека и свои собственные убеждения.

В Интернете, да и не только, не раз читал, что Игорь Кон не просто пишет о гомосексуальности, а сам является геем. Вам это неприятно или глубоко безразлично?

Профессия и сексуальная ориентация лежат в разных плоскостях. Ученого оценивают не по тому, с кем он спит, а по качеству его исследований. Свою личную жизнь, включая сексуальные предпочтения, я принципиально никогда не обсуждаю.
Во-первых, потому, что считаю эту сферу жизни интимной и не допускаю туда посторонних. Вспомните Шекспира:

Люблю, - но реже говорю об этом,
Люблю нежней, - но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.

Во-вторых, это часть моей политкорректности. Права человека имеют два аспекта. Первый состоит в том, что человек имеет право открыто выражать свою сексуальность, не стесняться ее, ходить на гей-прайды и т.д. В то же время никто не имеет права помимо моей воли превращать мою личную жизнь в публичную. Шоу-бизнес и политики эти нормы нарушают, потому что одним нужна реклама, а другим - справка о благонадежности. Ученому это не требуется. Когда в конце 1980-х я инициировал в СССР борьбу с сексуальным насилием, включая создание телефонов доверия, никто не спрашивал, почему меня волнуют такие странные сюжеты, кого из моих близких изнасиловали. Почему же нужно объясняться, если пишешь о гомосексуальности? Что в ней позорного? Отказываясь превращать научную проблему в личную, я защищаю не только собственную частную жизнь, но и права человека.

Как вам удается так глубоко проникать в сексуальность других людей, не практикуя те разновидности секса, о которых вы пишите?

Вы считаете, что исследователь должен сам все испробовать? А на что тогда профессиональная литература, искусство, автобиографии, личные документы? Сексуальный опыт имеет множество абсолютно несовместимых друг с другом вариаций. Проститутки знают его лучше, чем сексологи и психологи. Недаром их книги столь популярны. Зато ученые глубже понимают внутренние связи явлений.
Кстати, это касается не только сексуальности. Если вам, не дай Бог, придется обратиться к кардиохирургу, вам будет интересен его профессионализм, а не то, переболел ли он вашей болезнью.

Думаю, любой, кто видел вашу последнюю книгу, заметил, что среди фотографий есть мама, друзья, коллеги, но нет жены и детей.
Откуда им взяться, если я не женат?

Как же сексолог, который пишет об отношениях мужчин и женщин, отца и сына, не имеет семьи и детей?

Вы считаете, что у холостяков нет сексуального опыта, они все девственники? А как же ваши читатели?
О браке, отцовстве и воспитании детей тоже нередко писали - и как писали! - люди, которые их по разным причинам не имели. Когда-то давно, лет 40 тому назад, я специально интересовался этим вопросом и обнаружил, что среди классиков педагогики было непропорционально много холостяков и бездетных. И не думайте, что все они были скрытыми геями или педофилами. Многие мужчины вообще успешнее воспитывают чужих детей, чем своих собственных. Я называю это символическим отцовством. Учитывая современную феминизацию всех педагогических учреждений (это мировой, глобальный процесс), это очень актуальная проблема. В моей будущей книге "Мальчик - отец мужчины" ей посвящен специальный этюд, с хорошей мировой статистикой.

Но если спросить сельского парня, его мнение будет простым: сексолог - это нормальный здоровый мужик, который был несколько раз женат, он точно не знает, сколько у него детей и т.д.

На личный опыт и рассказы старших товарищей полагаются только очень дремучие парни. К практическому сексологу или психологу приходят с разными вопросами, личный опыт консультанта неизбежно ограничен и не всегда положителен. Мужик, который не знает, сколько у него детей, не только дает пример безответственности, но вряд ли разбирается в контрацепции. Несколько разводов заставляют усомниться, умеет ли данный человек налаживать стабильные супружеские отношения и т.д. В геевских медико-психологических центрах (рано или поздно они у нас будут) тоже должны работать не любители с большим личным сексуальным опытом, включая заболевания, передаваемые половым путем, а образованные профессионалы, которые не только знают специфические проблемы своей клиентуры, но и следят за новейшей иностранной литературой (кстати, в наших библиотеках ее нет) и т.д.
Кроме того, сексология - не отдельная прикладная наука, а междисциплинарная отрасль знания, со своей специализацией. Социологи, проводящие массовые опросы, антропологи, сравнивающие культуры разных народов мира, этологи и приматологи, изучающие сексуальное поведение животных, вообще никого не консультируют и к своему личному сексуальному опыту не обращаются. Посмотрите мой вузовский учебник "Сексология" (2004), и вы увидите, сколько там важных общетеоретических сюжетов. А это всего лишь учебник.

Перед началом разговора вы сказали, что у гей-активистов есть одна малоприятная особенность - желание сделать мир "своим" или хотя бы найти в нем как можно больше "своих". Еще что-то в нас раздражает?

Это свойство любых преследуемых меньшинств, раздражаться по этому поводу не стоит, нужно понимать. В начале 1990-х годов, когда наши геи стали "выходить из чулана", ко мне обращались многие активисты, они были очень разные, я понял, что не должен их "фильтровать" по собственному вкусу. Относился по-деловому: например, если интересуются какой-то книгой, вроде дорогой американской "Энциклопедии гомосексуальности", важнее всего оценить, вернут ли ее. Между прочим, ни разу не подвели, все аккуратно возвращали. Комплект французского гей-журнала Gai Pied я им просто подарил. Политические амбиции у некоторых были сильно завышены, взаимные распри мешали работе. Но так было не только у геев.
На общении геев часто сказывается повышенный эгоцентризм и невротизм. Как-то я почитал комментарии к постам на Gay.ru и был поражен их озлобленностью. Я спросил молодых знакомых, в чем тут дело: в том, что так устроены геи, или в России народ озлоблен, или такова общая особенность Интернета. Однозначного ответа не получил, но общее мнение было, что главная беда в Интернете, где анонимность способствует разнузданности.
Самые чувствительные и обидчивые люди - транссексуалы. Если ты назовешь такого человека в неправильном роде, не в том, с которым он себя идентифицирует, будет большая обида. Однажды, отвечая на письмо на своем сайте, я назвал мужчину, который становился женщиной, "он" (в придаточном предложении, где местоимение относилось к слову "автор"). После чего подруга этого человека написала, что "она плакала" и очень переживала. Но ведь это тоже понятно: представьте себе, что кто-то не признает вашу идентичность.

У Цветаевой есть строчка: "Все окна флагами кипят. Одно - завешено". В вашем случае все наоборот: в стране, где все окна завешены, ваше - открыто. Трудно быть одному?

Если вы о названии книги, то оно было у меня рабочим, но издателю понравилось своей провокативностью. К сожалению, наше общество воспитано в пошлых идеях коллективизма. Хорошим считается принадлежность к казенным домам и тусовкам, а одиночество понимается в отрицательном смысле. Нужно просто разделять понятия одиночества и уединения. В книге я говорю об интеллектуальных проблемах, о трудности реализации своего труда. В личной жизни у меня все в порядке, всегда были хорошие друзья, да и на отсутствие аудитории грех жаловаться. Другое дело, что уменьшается круг людей, с которыми можно поговорить, накладываются возрастные ограничения. Старый человек живет в чужом мире. Общаться только со стариками неинтересно: у всех одни и те же проблемы и жалобы. Интереснее общаться с молодежью, но этот интерес часто без взаимности. Разный жизненный опыт. Поговоришь о чем-то, а потом понимаешь: "Он, конечно, очень милый, но... инопланетянин". То, что для меня как дважды два, включая весь советский опыт, ему неизвестно.
В общем-то это нормально. Неприятно лишь отсутствие обратной связи по новым книгам. Кто и зачем их читает, неизвестно.

Ваши отношения с бытом. Можете их прокомментировать?

Я человек к быту неприспособленный. Конечно, приятно, когда о тебе заботятся. Но всегда разграничиваю деловые и личные отношения, поэтому друзей и подруг стараюсь не эксплуатировать. Раньше ко мне раз в неделю приходила женщина, которая убирала и стряпала. Потом я приспособился и научился все делать сам, потребности у меня небольшие.
К еде отношение философское. Если дают что-то вкусное, я говорю: "We aren’t crazy Americans to count calories", это одна из радостей жизни. А если ничего вкусного нет, я говорю: "Ничего страшного, мы и так переедаем. Сегодня я не прибавлю в весе". Но с возрастом понимаешь, что Americans не такие уж crazy: потому что "разрешенной" еды становится все меньше.
Готовить я научился, когда преподавал в Гарварде. Репертуар у меня небогатый: покупаю фарш, кладу на сковороду, добавляю пряности и еда готова! В молодости обедать без мяса я не мог, сейчас обхожусь спокойно. Могу сварить гречневую кашу и залить молоком. Или сделать курицу в гриле. Так как грязную посуду мне оставлять не на кого, мою ее сразу - никогда не оставляю на потом.
Любить свой дом и создавать в нем уют - одна из радостей жизни, да и просто полезно для здоровья. У меня это не получается. Сегодня меня не покидает желание, после того как закончу очередную книгу, навести порядок в квартире. А то она из-за обилия книг напоминает Бермудский треугольник, где все исчезает.
Есть у меня еще одна своя житейская мудрость. Скажем, вы встречаете человека, которого не узнаете, или он не узнает вас. Главное в этом случае - истолковать ситуацию в свою пользу. Если я вас узнал, а вы меня нет, я себе говорю: "Все нормально, у меня лучше память". А если произошло наоборот, говорю себе: "Правильно, я произвожу более сильное впечатление!"

Что вы думаете о журнале, где выйдет ваше интервью, о "Квире"?

Это глянцевый журнал и делать его трудно, потому что он должен нравиться публике. Сказать, чтобы его публика была такая уж интеллектуальная... Журнал Gai Pied был, безусловно, лучшим французским геевским изданием, но когда Франция стала свободной и терпимой, у него не оказалось подписчиков. Эротические журналы всегда нужны - людям надо полюбоваться на картинки, - а рассуждения о политике, когда притеснений больше нет, никому не нужны. Геи - народ довольно аполитичный. Думаю, и у "Квира" есть такие проблемы. В основных политических вопросах нужно занимать четкие позиции, но учитывать профиль издания.
У Гете есть хорошее изречение, что совестлив только созерцающий, действующий всегда бессовестен. Практическая жизнь предполагает компромиссы. Почему? Потому что мир несовершенен.

Если бы к вам пришел человек и подобно герою картины "Убить Фрейда", обвинил в открытии ненужных истин, что бы вы ему ответили?

Я бы сказал, что не нужно возлагать ответственность за свои трудности на других. Твои проблемы - это твои проблемы, и с ними нужно разбираться самому. Если ты этого не понял, значит, не понял мои

Игорь Семёнович Кон (21 мая 1928 года, Ленинград, СССР - 27 апреля 2011 года, Москва) - советский и российский социолог, антрополог, философ.

Кандидат исторических наук, кандидат философских наук, доктор философских наук, профессор, академик Российской академии образования, почётный профессор Корнелльского университета и университета Суррея.

Игорь Семенович Кон родился 21 мая 1928 года в Ленинграде. Окончил исторический факультет Ленинградского Педагогического института имени А. И. Герцена (ныне Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена) и две аспирантуры, по новой истории и по философии.

Работал в Вологодском пединституте (1950-1952), Ленинградском химико-фармацевтическом институте (ныне Санкт-Петербургская государственная химико-фармацевтическая академия) (1953-1956), Ленинградском Государственном Университете (1956-1967), Институте философии АН СССР (1967-1968), Институте конкретных социальных исследований АН СССР (ныне Институт социологии Российской академии наук (1968-1972), Институте общественных наук (1972-1974). С 1975 года - главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН. Занимался исследовательской и преподавательской работой в ряде ведущих университетов США и Европы.

Книги (17)

80 лет одиночества

Книга известного российского ученого-обществоведа И.С.Кона представляет собой род интеллектуальной автобиографии.

Игорь Кон всю жизнь работал на стыке разных общественных и гуманитарных наук: социологии, истории, антропологии, психологии и сексологии. С его именем тесно связано рождение в России таких дисциплин, как история социологии, социология личности, психология юношеского возраста, этнография детства, сексология.

Некоторые его книги ломали привычные представления и становились бестселлерами. Свободно, занимательно, порою весьма самокритично Кон рассказывает о себе и своем времени: как формировались его научные интересы, что побуждало его переходить от одних проблем и дисциплин к другим, насколько свободным был этот выбор и как его личные интересы пересекались с проблемами общества.

Бить или не бить?

«Бить или не бить?» - последняя книга выдающегося российского ученого-обществоведа Игоря Семеновича Кона, написанная им незадолго до смерти весной 2011 года.

В этой книге, опираясь на многочисленные мировые и отечественные антропологические, социологические, исторические, психолого-педагогические, сексологические и иные научные исследования, автор попытался представить общую картину телесных наказаний детей как социокультурного явления.

Каков их социальный и педагогический смысл, насколько они эффективны и почему вдруг эти почтенные тысячелетние практики вышли из моды? Или только кажется, что вышли? Задача этой книги, как сформулировал ее сам И.С.Кон, - помочь читателям, прежде всего педагогам и родителям, осмысленно, а не догматически сформировать собственную жизненную позицию по этим непростым вопросам.

В поисках себя

Любое суждение подразумевает какой-то более или менее определенный вопрос. Но когда речь заходит об очень общих вещах, содержание вопроса сплошь и рядом не уточняется, Люди спорят, какое определение является правильным, не замечая, что говорят о разных вещах, пытаются ответить на разные вопросы.

Введение в сексологию

Опираясь на обширную научную литературу, автор прослеживает становление современной сексологии как междисциплинарной области знания, раскрывает биологические, социально-культурные, историко-этнографические и психологические закономерности сексуального поведения, особенности женской и мужской сексуальности, её возрастные и индивидуально-типологические вариации и т. д.

В книге использованы и материалы сексопатологии, особенно по формированию половой идентичности и сексуальной ориентации.

Вкус запретного плода

Настоящая книга - действительно сексология для всех. В живой и доступной форме она дает знания о сексуальности, необходимые каждому, кто не хочет действовать вслепую и старается сочетать удовольствие и безопасность.

В отличие от многих других популярных изданий эта книга основана на тщательно проверенных новейших научных данных. Это особенно важно для учителей и родителей, которых подростковая сексуальность часто сталкивает с трудными вопросами.

Дружба

Во все времена дружба имела высокую моральную и социальную ценность. В чем особенность и нравственный смысл этой формы человеческих привязанностей?

Отчего зависят глубина и прочность дружбы? Как исторически менялись ее идеалы и критерии? Чем отличается юношеская дружба от дружбы взрослых людей и как она соотносится с другими человеческими привязанностями?

Клубничка на березке. Сексуальная культура в России

«Клубничка на березке» - систематический очерк истории русской сексуальной культуры с дохристианских времен до современности.

Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви

Книга известного психолога и социолога И.С.Кона «Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви» посвящена некогда запретной теме однополого секса.

В книге проанализированы интересные исторические факты, касающиеся жизни многих известных и талантливых людей; без умолчаний, откровенно рассмотрены сегодняшние проблемы однополой любви в биологическом, психологическом, юридическом, гуманитарном аспектах.

Любовь небесного цвета

Книга известного социолога и философа профессора И.С.Кона посвящена феномену однополой любви. С точки зрения биологии, психологии, истории, художественной литературы и искусства автор рассказывает — стирая границы деления на `мы` и `они` — о людях с альтернативной, нестандартной сексуальной ориентацией в современном мире.

Мужская и женская сексуальность

Сходства и различия мужской и женской сексуальности - один из самых трудных вопросов сексологии. В нем сливается множество весьма разнородных проблем: анатомо-физиологические особенности, сексуальные реакции, сексуальное поведение и, наконец, сексуальные сценарии (мотивация, эротическое воображение, нравственно-эстетические ценности и т.д.).

Открытие Я

Что такое человеческое «Я»? Как формируется и изменяется структура и содержание индивидуального самосознания в истории культуры и в процессе развития личности?

Может ли человек объективно познать и «сделать» самого себя? В своей книге профессор И.С.Кон рассматривает эти вопросы, обобщая новые данные наук о человеке - психологии, социологии, истории, этнографии.

Подростковая сексуальность на пороге XXI века

Социально-педагогический анализ.

Книга известного социолога и психолога академика И.С.Кона, ведущего специалиста по юношеской психологии и по социологии сексуальности дает систематическое, основанное на новейших научных данных, сравнение основных тенденций развития подростковой и юношеской сексуальности в странах Западной Европы и в России за последние полвека.

Игорь КОН. Устал звонить в колокола. Игорь Семёнович Кон

Книги (17)

Похожие статьи

Читайте также